Итак, продолжаю про индийскую философию.
Шесть даршан. Ньяя, вайшешика, санкхья, йога
Я писал в прошлый раз, что на основании Упанишад было придумано много разных ответов на вопрос, что такое человек и что ему делать. Можно считать, что где-то к середине первого тысячелетия до нашей эры все эти учения оформились в несколько основных школ. Считается, что существует шесть ортодоксальных школ мудрости - они называются “даршана” - и три неортодоксальных, то есть не признающих авторитет Вед. Но тут начинается проблема источников. Дело в том, что мы знаем все даршаны по довольно поздним пересказам и комментариям, и к тому же письменные источники появляются в Индии поздно - поначалу учитель проповедовал ученикам в устной форме. В итоге мы можем знать имена мудрецов, реальных или легендарных, стоявших в истоках учений, но не знаем, когда они жили; кроме того, известные нам записи о содержании учений составлены во времена, когда эти учения уже успели сильно повлиять друг на друга. Как следствие, в разных даршанах в том виде, как мы их знаем, есть много общих элементов.
Я предполагаю вести рассказ в, возможно, несколько необычной последовательности: сегодня я напишу о четырех из шести ортодоксальных даршан, в следующей заметке напишу о неортодоксальных и затем напишу о веданте (и связанной с ней мимансе) - самых популярных даршанах, связанных с религией Вед. В конце же напишу о Бхагавад-Гите, потому что, как мне кажется, этот источник заслуживает отдельного рассказа.
Что касается ортодоксальных даршан, то их, как уже сказано, есть шесть: веданта, миманса, санкхья, йога, ньяя и вайшешика.
Из них ньяя и вайшешика наиболее близки к западному пониманию философии - но, увы, наименее интересны. Дело в том, что представители всех школ исходили из такого принципа: как известно, основной нашей проблемой является непонимание истинной природы вещей, незнание, и это незнание необходимо устранить (этот мотив будет встречаться в учениях всех школ - только способ устранения незнания будет предлагаться разный). Мудрецы ньии и вайшешики предлагали устранять незнание наиболее естественным с европейской точки зрения путем - увеличивать знания. Ньяя занимается увеличением знания о человеке, о том, как человек познает мир. Это примерно соответствует науке логике, с той разницей, что логика исследует правильные способы познания, те, которые приводят к установлению истины; ньяя же исследует все способы познания, как верные, так и ошибочные. Вайшешика же занимается увеличением знания о мире. Надо понимать, однако, что ни ньяя, ни вайшешика не преследуют цель познания объективного мира, как европейская наука - нет, их целью является изменение познающего, они ориентируются на субъекте познания, а не на объекте.
Ньяя несколько более развита, чем вайшешика. Она формулирует представления о источниках и средствах познания, о правилах и способах ведения дискуссии (в том числе силлогизмах), правильных и неправильных, о языке и о том, как он формируется. Однако все эти рассуждения не продвигаются дальше перечисления понятий в виде списка, точно так же, как подобные вещи выглядят в средневековых европейских источниках. То есть, к примеру: средства познания есть 1) непосредственное восприятие, 2) вывод, 3) сравнение с уже известной информацией и 4) рассказ человека, которому можно доверять. И так далее.
Из необычных для европейской философии предметов в ньяе есть еще понятие “спхота” - это то, что остается от слова, если убрать его материальные составляющие, буквы и знаки - некий вечный и неизменный звук. Спхота, таким образом, принадлежит к Истинной Реальности и, согласно некоторым представителям ньяи, есть Брахман.
Вайшешика, как я уже писал, занимается исследованием природы внешнего мира, но не уходит в этом вопросе далеко. Здесь есть описание различных субстанций (земля, вода, свет, воздух, эфир, время, пространство, “я”, ум), их свойств (список из где-то 17 элементов), возможных действий и т.д. Есть представление о том, что все состоит из вечных, неделимых частиц - атомов; атомы вечны и непреходящи, а изменчивость мира происходит от изменчивости комбинаций атомов.
В целом надо заметить, что обе ньяя и вайшешика не содержат практические ничего мистического и могут только способствовать некоторому развитию логического мышления, но не являются глубокими духовными практиками; в научном же плане они не продвинулись так глубоко, как продвинулась европейская наука.
Иначе обстоит дело с санкхьей и йогой. Это в первую очередь метафизические доктрины. Их исток может быть найден в Упанишадах, но все же они отличаются от рассмотрения Брахмана и Атмана как окончательной реальности. И терминологию они используют другую.
Санкхья, подобно материализму Аристотеля, является дуалистическим учением - она рассматривает человека как единство вечного и неизменного духа - пуруши - и изменчивой природы, пракрити. Однако в представлениях санкхьи пуруша совершенно не принадлежит наблюдаемому миру, про него нельзя что бы то ни было узнать известными нам средствами (это, как нетрудно заметить, похоже на понятие об Атмане). Пуруша абсолютно неподвижен и ничего не делает. Вся деятельность, включая деятельность физическую и интеллектуальную, относится к пракрити. По представлениям санкхьи, изначально пракрити абсолютно бесформенна. Она состоит из трех гун, сил, которые находятся в состоянии покоя и не влияют друг на друга. Три гуны не воспринимаются опытом, но познаются по их следствиям. Первая гуна, саттва, порождает сознание, понимание вещей, добродетель и является источником удовольствия; вторая, раджас, порождает страсть, желание, действие и является источником страдания; третья, тамас, порождает мрак, бездействие.
Эти гуны, как уже сказано, никак влияют друг на друга и ничего не делают - до тех пор, пока пуруша не обращает свой взгляд на пракрити. В этот момент гуны выходят из состояния покоя, образуется напряжение и пракрити начинает развиваться, таким образом и возникает мир и человек - надо сказать, что санкхья предполагает множество пуруш, каждый из которых соответствует одному человеку. Однако при этом санкхья описывает сложный процесс эволюции пракрити, на первом этапе которого появляется мир, затем конкретный разум, и в конце концов - человек с его чувствами и восприятием мира. Выходит, что и сознание, и разум, и чувства человека принадлежат пракрити. Пуруша же является только наблюдателем. Санкхья использует здесь образ зрителя, сидящего в зале и наблюдающего за танцовщицей на сцене.
Истинной целью человека, таким образом, является избавление от страдания, вызванного переменчивостью пракрити, осознание себя как пуруши и разделение пуруши и пракрити. Пока это не произойдет, человек будет двигаться в колесе перерождений. Когда же человек понимает необходимость такого разделения и становится истинно мудрым, он приходит к освобождению, “мокше”.
При этом возникает вопрос: каким образом человек может достигнуть такого осознания, будучи связанным с пракрити, если пуруша не производит никаких действий? По-видимому, сама пракрити каким-то образом помогает в этом, подсказывая необходимость разъединения с пурушей. Опять же здесь используется образ танцовщицы - это добрая танцовщица, сама своим танцем способствующая тому, чтобы зритель покинул зал. Но каким именно образом и по какой причине пракрити это делает, санкхья не говорит. Равно как и нет ответа на вопрос, откуда берется пракрити и откуда берется множество пуруш, если Первичная Реальность по своей природе должна быть единой.
Что касается йоги, то эта система связана с санкхьей, но более ориентирована на практику. Йога так же утверждает, что конечная цель человека - разделение пуруши и пракрити, но при этом считает, что помимо созерцательного пути есть и деятельный. Можно, утверждает йога, путем различных упражнений укрепить пурушу, сделать его более независимым от случайных изменений мира, устремить его внимание на самого себя, а не на внешний мир и не на мир психический. Для этого нужно быть добродетельным, а кроме того - усилием воли контролировать тело, дыхание, эмоции. Рано или поздно в таком случае человек достигает состояния самадхи, сосредоточения и экстаза, когда исчезает связь с внешним и внутренним миром, порожденным пракрити. Состояние самадхи, согласно учению йоги, предшествует полному освобождению. В этом состоянии пуруша ощущает себя вечным и утрачивает всякую индивидуальность.
Учение йоги, как известно, было очень популярным, но постепенно стало считаться магическим. Как мы все знаем, в современном сознании понятие “йог” близко просто к понятию “человек со сверхспособностями”, да и в Индии во все эпохи, судя по самым разным источникам, было то же самое. Что думали по этому поводу основатели этого учения, я прямо-таки боюсь представить